Форум » Поздравления. » День Победы, как он был от нас далек........... » Ответить
День Победы, как он был от нас далек...........
01ga: Михалыч стоял перед зеркалом и в который раз пытался завязать узел галстука. Узел получался каким-то кособоким. Пальцы уже плохо слушались, хотя голова подавала им правильные сигналы. Нет, опять криво! Затянуть потуже? Еще больше кривит, да и дышать невозможно. Ослабить? Совсем разваливается... Все разваливается, даже галстук. Однокомнатная хрущеба отражалась в зеркале немым укором. Обои поверху отслоились, как засохшие листья какого-то розоватого неведомого растения. И нет сил забраться туда и подклеить. Это нужно стул или стремянку. Стремянки нет, а стулья так расшатались, что на них и сидеть-то опасно. Так - стоят для мебели. Вода капает в ванной. Когда-то вовремя не сменил прокладку и вода проела латунь. Теперь уже только смеситель менять. А где взять денег? Пенсия уходит на оплату квартиры. Почти вся. Когда Михалыч оплачивал счета, ему казалось, что он живет не в малюсенькой угловой квартире, в панельной пятиэтажке, без лифта, мусоропровода и с изукрашенными похабными надписями стенами коридора, а в каком-то большом особняке в престижном районе столицы. Не может ведь в самом деле столько стоить его убогое жилище, в котором он прожил больше чем полвека. Никак не может! А стоит. И в ДЕЗе когда-то, когда он пытался возражать, сказали, что все правильно. Он тогда сильно не спорил. Что толку спорить? Однажды по радио он услышал, что по новому закону, неплательщиков теперь выселяют на улицу и сильно струхнул. Вот ведь! На фронте не боялся ни черта, ни дьявола, ни политрука, ни фрица, а тут сдрейфил. Струсил! Единственное что - уже некому было увидеть его трусость. Умерли все друзья. Умерла супруга, с которой они казалось были вместе всю жизнь. Просто однажды не проснулась и всё.... Оставила его одного в этом богом забытом месте, посреди новостроек, огней и супермаркетов, в которые Михалыч никогда не ходил - не по карману. Детишек не нажили они. Но любили друг друга - все вокруг завидовали. И ссорились-то кажется раза два за все время. Один раз пустяшный, а второй раз крепко. Михалыч даже вещи собирать стал, уйти хотел. И повод-то дурацкий! Бабы, товарки напели ей про коммерцию. Вот и хотела ненаглядная, чтобы муж от станка своего фрезерного ушел в кооператив. Даже место присмотрела, глупая. Ну, куда ему в фирмачи? А может и права она была? И не приходилось бы сейчас на рынке порченную картошку, пряча глаза, покупать? Может чего и скопили на старость. Да и памятник бы ей поставил Михалыч красивей. А не простую гранитную доску, криво пиленную и косо посколотую с обратной стороны. В прошлом годе кто-то на кладбище ночью пораскалывал памятники, на которых были звезды. И Валюшке досталось. Так с тех пор и стоит с обломанным краем. Эх! Смотрит теперь поди сверху и горюет. Хоть бы сказала там, кому надо, чтобы уже прибрали его. Забыли, видать Михалыча. Потерялось дело в Небесной Канцелярии. В том году позвонили из военкомата, сказали, что он последний ветеран той войны. Мол, все умерли уже. Только он остался. Как-то буднично сказали, немножко обидно. Но приглашали на майские праздники выступить перед школьниками. И дать интервью для телевидения. Телевизионщики не приехали - что-то не сложилось у них там. А к школьникам Михалыч пошел, да лучше б не ходил! До сих пор в ушах стоит гул актового зала, молодые голоса. «А лично вам не стыдно за то, что вы убивали?», «А как лично вы относитесь к тому, что наша страна должна покаяться перед Европой?»... Да за что ж ему каяться, помилуйте? Разве мы напали первыми? Разве мы жгли людей в печах? Разве мы... А в их молодых, блестящих глазенках - крупными буквами: «Врете вы все, дедушка! Оправдываетесь! Знаем, как оно было на самом деле...» Их ведь не так теперь учат, как раньше. Как это там? «Толерантность» называется. Михалыч по сию пору вспоминал тот зал, мысленно спорил, что-то доказывал. Себе доказывал, скорей всего... Да разве ж переспоришь учебники? Перекричишь телевизор? Узел, наконец, завязался почти так, как хотелось. Конечно, он съедет потом, в метро, в давке. Надо бы плащ. Поверх костюма. Чтобы ордена прикрывал. Ордена нынче дороги, сорвут и всё - прощай память. Или пристанут с этим «покаянием». С ума все посходили - каются за всю свою историю. Скоро перед потомками тефтонцев каяться будут, да перед правнуками Наполеона. Зачем им это, Михалыч не понимал. Он вообще мало что стал понимать в современной жизни. Не вмещала голова однополую любовь, так рекламируемую на экране. Не могла вместить и разнополую - бесстыдную, выставленную напоказ. Не могла смириться со сносом памятников и покаянием перед бывшими врагами... За четыре гвоздики Михалыч отдал просто астрономическую сумму. В метро его прижали к поручню, было неудобно, никак не удавалось пристроить букет так, чтоб не измяли и при этом не мешать своей палкой окружающим. Это почти удалось. Но все-таки, кто-то рядом прошипел сквозь зубы: -Достали уже! И куда прутся? Специально что ли толкаются целый день в метро, чтобы их не забыли? Кто-то поддакнул. Михалыч вырвался из душного вагона и, сутулясь, побрел к выходу. Еще предстояло выдержать штурм автобуса, идущего на кладбище. Ей богу, штурм Рейхстага не представлялся в том далеком апреле таким трудным, как сегодняшний... На кладбище было тихо и малолюдно. Каркали вороны, да где-то раздавались удары молотка по железу. Все близкие были тут. Тихо лежали под покосившимися памятниками, за которыми редко кто ухаживал. Два на два метра, заросшей крапивой земли. Чуть меньше, чем в хрущебе. Ну, здравствуй, Валюша! Как ты тут? Я вот скучаю! Смертельно скучаю без тебя. Мне теперь некому смотреть в васильковые глаза, некого держать за руку и не к кому положить голову на плечо. Скажи там, пусть хоть на небесах обо мне кто-то вспомнит. Молиться я не умею, может оттого и не слышит меня бог? Крови на мне много, а бог не велит... Так вот всю жизнь и стеснялся к нему обратиться...Грешен же... А помнишь, как мы первый раз встретились? В Чехии, в полевом госпитале. Весной. Признайся, ты потому и не дала отхватить мне ногу, что глаз на меня положила сразу?.. Вот, две гвоздички тебе принес. А две Сашке снесу. Все ж таки ротный мой, хоть и бывший. А другим, нашим... Поклонюсь просто! Нету, Валюш денег на цветы. Нету... Мало я тебе цветов дарил при жизни, да и сейчас - видишь, немного принес. Но любил тебя по-честному! Ни разу не изменил. Как на духу говорю!.. Вот ведь - хотел тебе что-то рассказать, да растерял рассказ по дороге. Знаешь, теперь-то мы опять платно ездим. Сняли льготу. Что ж я хотел - то... Сказать... Снишься ты мне. Почти каждую ночь. И Сашка снится. Всё командует. И молодые вы. Старые не снитесь. И весна такая всегда. Сиренью пахнет! Сиренью и порохом. Сейчас все каются за ту Весну. А я вот не хочу. Не за что нам каяться, правда, Валюша? Его нашли только на следующий день, утром. Он так и сидел, опершись на истертую свою палку и сжимал в руке мятый букет из двух гвоздик для ротного. И улыбался... © Svyat Lee
Ответов - 23
01ga: У меня деды воевали. Это последний День победы одного из них, в Москве, на Красной площади, 2009 год. [img][/img]
Александр:
ЛарисОК: 01ga я прям прослезилась...
01ga:
colnce: Номер посвященный теме войны
Сая: Старый Оскол, Колпино и Анапа стали «городами воинской славы» В преддверии Дня Победы президент России Дмитрий Медведев присвоил Старому Осколу, Колпино и Анапе почетное звание "Город воинской славы". Указ о присвоении почетного звания за мужество, стойкость и массовый героизм, проявленные защитниками городов во время войны, подписан главой государства 7 мая, сообщает пресс-служба Кремля. Комсомольская правда 14:05 Почетное звание присваивается за мужество, стойкость и массовый героизм, проявленные защитниками городов во время войны. В городе, удостоенном такого звания, устанавливается стела с изображением герба города и текстом указа президента РФ, проводятся публичные мероприятия и праздничные салюты 23 февраля (День защитника Отечества), 9 мая (День Победы), а также в День города.
Angel:
Eлена:
Василиса: http://www.youtube.com/watch?v=rvHtJq3r2Uc&feature=related
Василиса: http://www.youtube.com/watch?v=JGUfVjFmgG0&NR=1&feature=fvwp
Пикси: Мне кажется порою, что солдаты, С кровавых не пришедшие полей, Не в землю нашу полегли когда-то, А превратились в белых журавлей. Они до сей поры с времен тех дальних Летят и подают нам голоса. Не потому ль так часто и печально Мы замолкаем, глядя в небеса? Летит, летит по небу клин усталый, Летит в тумане на исходе дня, И в том строю есть промежуток малый, Быть может, это место для меня. Настанет день, и с журавлиной стаей Я поплыву в такой же сизой мгле, Из-под небес по-птичьи окликая Всех вас, кого оставил на земле. Мне кажется порою, что солдаты, С кровавых не пришедшие полей, Не в землю нашу полегли когда-то, А превратились в белых журавлей... У меня дедушка был участник войны. Это была его любимая песня. Он очень любил этот праздник, и нас, всех внуков приучил чтить этот великий день. Кто приучит наших детей? Жаль, грустно до слез, что деды больше нет.
Шелти: У меня воевал отец. Сегодня по традиции вместе с его внучкой и правнучкой понесем на его могилку букет тюльпанов.
tokmakova_elena:
tokmakova_elena:
tokmakova_elena:
тигренок: ДО СВИДАНИЯ, МАЛЬЧИКИ Ах, война, что ж ты сделала, подлая: стали тихими наши дворы, наши мальчики головы подняли - повзрослели они до поры, на пороге едва помаячили и ушли, за солдатом - солдат... До свидания, мальчики! Мальчики, постарайтесь вернуться назад. Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими, не жалейте ни пуль, ни гранат и себя не щадите, и все-таки постарайтесь вернуться назад. Ах, война, что ж ты, подлая, сделала: вместо свадеб - разлуки и дым, наши девочки платьица белые раздарили сестренкам своим. Сапоги - ну куда от них денешься? Да зеленые крылья погон... Вы наплюйте на сплетников, девочки. Мы сведем с ними счеты потом. Пусть болтают, что верить вам не во что, что идете войной наугад... До свидания, девочки! Девочки, постарайтесь вернуться назад.
01ga: Московский вокзал города Ленинграда. 1941 год. Женька смущение свое и беспокойство прятал за бравадой и мальчишьим цинизмом, мол, а что? Вот, ведь! Вот, и на войну же иду, на настоящую! Вера молчала. Женька бравировал: показательно смеялся, курил, ловко сплевывая на перрон, отпускал всякие словечки сквозь презрительную кривизну губ, а краем глаза следил: смотрит Вера или нет? А если смотрит - то как она смотрит? Вера смотрела внутрь себя. В последние недели все так перемешалось в Вериной голове, что ей стало страшно, а от того смутно и холодно. Потому, провожая Женьку, она не могла на него смотреть… **** «Вера, я приветствую тебя! Как ты живешь, как родные? Чем ты занята? Ах, прости, я понимаю, война, но, Вера… Думаю, что твои занятия художественной гимнастикой несколько отложились – сейчас другие заботы… Но я в тебя очень и очень верю!» «Здравствуй, Женя. Дела наши неплохи, мы живем в своей квартире (многие семьи переселяются, город бомбят нещадно), есть печка, есть, чем ее топить, хорошо, что дровами (кое-кто почему-то стал топить печку Гейне, Рильке и Гессе… вот уж совсем не понимаю!?) Говорят, что девушек записывают на курсы радисток, я узнаю» «Здравствуй, Вера. Не смогу написать много, уж прости. Нас срочным образом перебрасывают, потому я просто хочу сказать, что я жму тебе руку, дорогая моя Вера, вы там… держитесь. Я напишу еще» «Женя, Женя, я так рада твоему письму! Ты, верно, не знаешь, что в Ленинграде… Очень сложно все. Мы не знаем, о чем думать. Женя, если есть новости, скажи же: что происходит??? » «Вера… Дорогая Вера. Верочка… А помнишь, как мы катались на лодке по Неве, помнишь? Обещай, что мы еще раз! Обещай!» «Женя, я была очень рада получить от тебя весточку, но не знаю, смогу ли написать тебе. Женя, все плохо. Соседи с третьего этажа съели кошку. Муся маленькая плачет: голодная. Оторвала обои, лижет их. Мама молчит четвертый день, очень слаба. Я записалась на курсы и учусь, но пайка на семью все равно не хватает. И очень холодно, все разрушено. Женя, ответь!» «Вера. Вера. Вера. Ты моя Вера! Верочка… Дорогая, а ты помнишь, как ты стала призером по художественной гимнастике гор. Ленинграда? А? Вер, а я ж тогда… Я ж пришел. Смотрел на тебя, болел даже. А ты была красивая… И не видела ничего. А потом под ручку с Семеновым ушла… Вер-ка… Хороший мой дружочек, я все сделаю, чтобы спасти вас, все сложится, потерпи!» «Женя, здравствуй. Я получила твое письмо. Не знаю, о чем писать. Бабушка умерла три недели назад. Говорят, что от старости, врут, врут: я то знаю – от голода. От голода сейчас умирают все. Позавчера умерла Муся. И тоже от голода. Скажи, Женя, что будет? Я хочу на фронт, невозможно ничего не делать!» «Вера, дорогая, пишу на коленке, нет сил и времени. Вера, мы отступаем. Вы там держитесь: Ленинград – большой город, не страшно! Вера, не знаю, когда еще пришлю весточку» «Вера, я сижу сейчас в блиндаже (не поверишь!), тепло, сухо… Выдался момент – пишу тебе, моя Прекрасная Дама! Что ты там? Как? Как родные? Обнимаю вас всех, твой Женька» «Верочка, я очень волнуюсь, долго нет весточек от тебя. А ты мне снилась. Ты мне снилась, правда. И я смотрел на тебя во сне и думал: Вера моя… Знаешь, ты, почему-то, мне приснилась: такая дама строгая… а на руках у тебя были кружевные черные перчатки, да-да, Вер, не смейся! Именно перчатки! И ты… такая дама… Строгая… Вер, когда кончится война, я куплю тебе перчатки – тебе очень пойдет…» «Вера, Верочка, где ты?...» «Женя, мне сложно писать. Мама очень слаба, папа погиб в пожаре. Через пару недель меня распределяют. Женя, ты мне не пиши больше на мой адрес, его больше нет…» **** 1942 год, ноябрь. Вера ушла на Волховский фронт. Ленинград умирал. Но не умер. **** «Верка! Ну, ты даешь! Я и не ожидал! Ты же… Ты же… Статуэтка фарфоровая, вот кто!» «Женя, я теперь как ты, как все наши. Как ты?.. Женька, мой ты хороший, как ты???» «Вер, а мы тут кильку едим, вот! А ты, небось, по гимнастичке своей соскучилась? Ничего, Вер, ты еще станешь примой! Вер… Я ТАК все вспоминаю… Вот кончится война и мы с тобой… Вер..!» «Женя, я не могу много писать, прости. Мы в сложном положении. Женька, Женечка, страшно, давно от тебя нет весточки, дружочек мой, как ты?» «Жень, у нас все непросто. Мы сейчас совсем в другом месте, далеко от Ленинграда. Жень, Женечка, давно от тебя нет писем, где ты там, дружочек? Ха-ха, а я научилась курить!» «Женя, ты пугаешь молчанием. У нас все как-то… я получила весточку из Ленинграда! Мама жива! Узнавала о твоих. Очень грустно: тетя Зина умерла, Леша и Васек тоже… Но Лека, Мишка – живы, их какая-то соседка прикармливает, жалеет… Женечка, мы выдержим же, а?» «Вера, а мы все стоим в Прибалтике. Мне нынче выдали отличнейший полушубок, вернусь – будет тебе из него ковер! Верка, скоро конец войне, я чувствую! Прости, что не писал – не мог. Я вот все думал… Ты такая…Вер… Вера, ты лучшая. Я теперь все понял. Все понял, понимаешь? Верка ты моя… Ты – моя хорошая» «Женька, я чувствую, чувствую: все будет правильно и хорошо! И будет конец войне! Мы так обнимались: ребята с Ленинградского и мы, с Волховского! Теперь погоним вместе прочь гадов! Жень, ты пиши-пиши-пиши, я тебя очень жду!» *** 1944 год. Вера открыла военный треугольник. На ладошку упала фотография. Женька… На обороте надпись: «Той, которая единственная, Латвия, 1944 год» Она все поняла. Слезы ушли внутрь. Вера попросила у сестры спирта, высушила глаза и закурила «Беломорканал»…
natan_1967:
зубастик: А у меня дедушка был кадровым военным, служил в 128 СД, которая стояла на границе в Литве, как раз напротив Сувалок, и бабушка была вместе с ним. Бабушке удалось спастись, а совсем недавно я узнала, что всех других жен офицеров тогда в Ладзияй расстреляли. С дедом они больше не виделись, он пропал без вести в июле 41, а бабуля ждала его всю жизнь, думала, он вернется. А я только сейчас понимаю, что ей пришлось пережить. СЛАВА ВСЕМ ПАВШИМ В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ!!!
colnce:
Джейн: Мой дедушка был связистом, когда началась война, у него было уже 3 детей. Когда немцы подошли к Брянску, бабушка поехала в эвакуацию, и уже там у неё родился 4 ребёнок-моя тётя Инна. Голодали, молока у бабушки почти не было, маленькой давали воду с сахарином, чтобы не плакала. Заболела дистрофией, но осталась жива. Чтобы прокормить детей, бабушка сдавала кровь . За это ей давали паёк-белые булочки. Она их носила на рынок и меняла на чёрный хлеб, детям. Маме моей было 3 года, и бабушка брала её на рынок с собой. Мама рассказывала, как один раз она, держа бабушку за руку, украдкой отщипнула кусочек от булочки , которую та несла в кошелке, и съела... Казалось бы, 3 года ребёнку, что она может помнить? А вот ту булочку запомнила, и как бабушка плакала... ПУСТЬ НИКОГДА ЭТО НЕ ПОВТОРИТСЯ! СЛАВА ВСЕМ ЗАЩИТНИКАМ РОДИНЫ!
наталья53: Главный праздник —это День Победы, Говорил отвоевавший дед. Но и я, войны той не изведав, Соглашаюсь: дня важнее нет. Потому с Победой поздравляю Я не только тех, кто воевал, Но и каждого, кого встречаю, За кого дед жизнью рисковал. Всех с Победой! Убеленных ветеранов, Их детей, их внуков, их пра-пра… Пусть в душе войны той живы раны, Но Победой кончилась она!
Суламита: 01ga Cпасибо! Проняло... до слез... никогда не забудем!
полная версия страницы